СЕРГЕЙ ПЛОТНИКОВ: «Я видел войну. Но самое страшное для меня, если бы это видели наши жены, дети и старики»
Профессия от деда через отца передалась и Сергею. Армейские гены – сталь. Ему грезилось о спецназе ГРУ. И он попал… Повоевал, защитил и прославил. Теперь профессии «родину защищать» и себя не потерять он учит трудных подростков. Без патриотического угара, жестокости и культа подчинения. Как сам признается, мягкости его научила… война.
GL Сколько лет вам было, когда вы стали участником второй чеченской кампании?
Сергей Плотников 22 года. В момент начала операции по освобождению Дагестана я был в отпуске и вернулся уже в разгар боев. Меня назначили командиром разведгруппы специального назначения. И хотя опыт первой чеченской кампании научил тому, что нужно бережнее относиться к бойцам, и командующие стали больше внимания уделять подготовке, обеспечению прикрытия, стали активнее использовать технику, я видел, как погибали целые подразделения. И тогда еще раз для себя понял, что сделал правильный выбор: пошел служить в спецназ – самые жесткие войска, но самые правильные. Я видел, как ложились роты мотострелков под высотами, а потом эти высоты брались сводными отрядами спецназа численностью 32 человека.
GL Что изменила в вас война?
Сергей Плотников Узнав, что такое «война», я четко определился, что должен сделать все, чтобы этого не узнали наши жены, дети и старики. Для меня это самое страшное. Если говорить о личных качествах, то, как ни странно, я стал мягче. Война – зло, нельзя впускать ее внутрь себя. И даже защищая Родину, нужно быть максимально гуманным.
GL Приходилось на войне выполнять задания, которые вы считали провальными, но спорить со старшими по званию не могли?
Сергей Плотников Идти на явную бездарщину, слава Богу, не приходилось. Я же говорю, во вторую чеченскую жалели бойцов. Но, вообще, споров в армии быть недолжно — приказы выполняют, а не обсуждают.
GL После пережитого, сколько времени понадобилось на адаптацию к мирной жизни?
Сергей Плотников У меня не было каких-то психологических травм. Все-таки относительно непродолжительный период времени я был в зоне боевых действий. На адаптацию к мирной жизни после последнего боевого задания потребовалась одна ночь. И я знаю очень многих – это и сотрудники моей компании, и друзья, и соратники, которые воевали, прошли горячие точки, но абсолютно нормально вернулись к жизни.
GL Ни разу не пожалели, что посвятили себя армии?
Сергей Плотников Безумно горжусь и с ностальгией вспоминаю службу в армии. Это были прекрасные годы моей жизни. Я люблю армию, мне до сих пор снятся сны про нее. Ни капельки не жалею и всегда с гордостью вспоминаю.
GL От вас особенно интересно услышать, кого вы считаете образцом героизма и мужества?
Сергей Плотников Для меня образец мужества и героизма — это воины, участвовавшие в обороне Севастополя, при штурме его британской армией. Или подвиг Варяга, когда команда крейсера вышла на бой с поднятыми знаменами, зная, что идет умирать. Это идеал чести и храбрости. А из того, что знаю лично, запомнился штурм одной высоты. Десантура, раздевшись по пояс, шла на нее до последнего.
GL Что для вас «патриотизм»? С годами поменялся взгляд на значение этого слова?
Сергей Плотников Помню, мне было 12 лет, учился в пятом классе. А в школу мы ездили вместе с товарищем, который был старше меня на три года. И как-то он мне в автобусе сказал, что танки «Абрамсы» лучше, чем наши Т-72 и Т-80. Мы подрались не то, что до крови – до безумия. Я одним глазом три дня видеть не мог! Был абсолютно уверен, что он предатель и пытается оскорбить нашу Родину. Теперь понимаю, что это, наверное, был не патриотизм, а юношеский максимализм. Сейчас для меня патриотизм – это любовь к семье, Родине, к русской культуре.
GL Нередко культ всего русского приводит к национализму.
Сергей Плотников Патриотизм и национализм – это несопоставимые вещи. Со мной в армии служили дагестанцы, татары, русские. Все были сильными самодостаточными мужчинами – и мы были одной нацией. Неважно, кто ты: узбек, грузин, русский – в серьезном бизнесе нет национализма. Но есть понятия: ответственность, умение решать важные задачи. И в настоящей культуре нет национализма. Для меня националисты – это слабые люди, неспособные себя проявить в каком-либо деле, закомплексованные. Они считают себя лучше других, потому что принадлежат к какой-либо определенной нации. От того и рождается национализм в политике, что люди не могут предложить каких-то реальных шагов и идей. Сильные начинают манипулировать слабыми. Так рождается националистический лидер –главе неудачников, собравшихся в кучку.
GL Вы активно занимаетесь военно-патриотическим воспитанием подростков…
Сергей Плотников Изначально такой цели даже не было. Просто хотелось, чтобы окрестная шпана не по подворотням шастала, и не разрушала себя всякой гадостью, а спортом была занята и здоровым образом жизни. У нас было свободное время в спортзале и футбольное поле в офисе. Мы пригласили тренера по боксу, собрали детей. Это была настоящая босота уличная. У них аж весь голеностоп был черный о грязи, в цыпках. Началось воспитание, общение с ними, занятия спортом. Ребята начали впитывать новую культуру. И ранее привычные вещи в их кругу стали просто неприемлемы. Я горжусь результатами, которых они достигают. И с гордостью рассказываю своим друзьям. Для меня это приятное, великолепное хобби, которое доставляет огромное удовольствие.
GL А что вам нравится в современных детях или, напротив, разочаровывает?
Сергей Плотников Во многих подростковых кругах больше не модно стало курить и категорически неприемлемо употреблять наркотики и общаться с теми, кто этим занимается. Напротив, спорт становится популярным. Это модные тренды. Это мне нравится. Дети стали более свободными, они видят мир, смотрят шире, задают вопросы. Они умнее нас, образованнее, более передовые и свободные. Мне кажется, будет построено новое общество нашими детьми, более прогрессивное. В общем, я вижу радужные перспективы.
Источник: Интервью «GL»